От презрения к сожалению, или как «Кит» влюбляет и отталкивает зрителя

12 марта пройдёт 95-я церемония вручения наград премии «Оскар». Сразу в трёх номинациях поборется кинокартина Даррена Аронофски «Кит» (лучшая мужская роль (Брендан Фрейзер), лучшая женская роль второго плана (Хонг Чау), лучший грим и прически).

Шестиминутная овация, яркое возвращение Брендана Фрейзера, существенное расхождение в оценках кинокритиков... Со дня премьеры на Венецианском кинофестивале «Кит» не пропадает из информационного поля. О нём продолжают говорить как представители индустрии, так и простые зрители.

Подробнее о картине в рецензии Александры Соколовской.

«Кит» («The Whale») - сентиментальная драма, повествующая о нелёгкой и противоречивой жизни трёхсоткилограммового человека.

Главной метафорой истории Аронофски делает образ кита, этой идеей фильм начинает жить с первых минут. Чарли (Брендан Фрейзер) страдает тяжёлой формой ожирения: он ограничен в движениях и почти беспомощен. У героя начались проблемы с перееданием после трагической смерти его партнёра, ради которого он некогда оставил свою жену и дочь. Погруженный в отчаяние и депрессию Чарли не особо стремится выйти из этого состояния. Он медленно и верно – день ото дня - убивает себя, отказываясь от полноценной медицинской помощи и разрушая своё здоровье вредной едой. Чарли преподает онлайн писательское дело. Его не видят студенты, потому что он не осмеливается включить камеру.

Бытовая размеренная история о человеке с душевной болью и большим весом разбавляется новостью о том, что Чарли жить осталось недолго. Здесь происходит некоторое переосмысление, и герой решается увидеть свою дочь спустя 8 лет. Ей принадлежат звучащие лейтмотивом на протяжение всей картины строки: «Печальнее всего было читать скучные главы описания китов, потому что я знала, что автор пытается отвлечь нас от собственной печальной истории».

Но, фильм вовсе не про проблему ожирения, он про ту самую неизлечимую печаль, от которой нас пытается отвлечь автор «Моби Дику» своими монотонными главами, описывающими китов. Печаль. Одиночество. Страдание. Надежда. И никакой борьбы. Этим пропитаны буквально все сюжетные линии кинокартины. Сэмюэл Д. Хантер – сценарист и автор одноимённой пьесы – ставит схожие препятствия всем героям произведения. Все в печали. Чарли – из-за смерти любимого, Элли (Сэди Синк) - из-за того, что её оставил отец, её мать (Саманта Мортон) – бывшая жена главного героя –  не выпускает из рук бутылки, оправдывая свою зависимость тем, что крайне тяжело пережить то, что муж ушёл от тебя к любовнику. Лиз (Хонг Чау) – медсестру, помогающую Чарли, несмотря на общий оптимизм, до сих пор не отпускает боль от утраты брата. Даже миссионер, пришедший проповедовать идеи протестантской церкви умирающему человеку, находит свои причины для страдания: когда-то он украл деньги и сбежал. Теперь его поедает мысль, что от него навсегда откажутся родители.

Все истории прорисовываются в однообразных оттенках. Даже, если отбросить драматургическую тривиальность сюжетной фабулы героев, нельзя сказать, что своим режиссёрским решением Аронофски даёт хоть какую-то надежду на контраст. Зрителя буквально заставляют сопереживать. На горе и на преодоление внутренней драмы нам дают посмотреть только под ним углом, максимально стереотипным и клишированным. Разбавляют серо-чёрные холодные тона сцены о добре, взаимопомощи и ностальгии: флешбэки поездки Чарли и его семьи на море, Лиз и её забота главном герое, примирительный разговор бывших мужа и жены и, конечно, завершающая фильм сцена прозрения, прощения и любви дочери к отцу.

Я более чем убеждена что, если бы не правдоподобная игра Брендана Фрейзера и лаконичная работа оператора (Мэттью Либатик), фильм бы звучал совершенно по-другому. Картина формирует эмоциональные качели, бросая то к отторжению, то к щемящему душу состраданию. Художественные приёмы, библейские мотивы и многочисленные образы (замкнутое пространство квартиры, непрекращающийся дождь, вороны на подоконнике и др.) оживляют историю, но не отменяют поверхностного психологизма.

До конца не переоценивая истоки и проявления боли человеческой души, автор их обесценивает. Нам больно, когда мы смотрим этот фильм, потому что у каждого есть своё глубинное горе, которое не отпускает. Но оно не поверхностно. Оно срастается с человеком и не может быть однозначным. Не может линейно вести из точки А в точку Б всех подряд.

Фильм становится наблюдением за угасающим человеком, который, подобно китообразным, выбрасывается на берег.