«Над пропастью» или как услышать себя, будучи на краю

Подросток. Непонимание того, что происходит вокруг. Ненависть, которая не направлена на кого-то конкретного, а буквально брызгами распылена по всему миру, словно ты родился не в то время и не в том месте. Зачем? Как? С кем? А стоит ли игра свеч? Если речь идет об игре актеров драматического театра «Вернадского, 13», то, определенно, стоит. А если мы говорим о внутреннем споре подростка, то лучше обратить внимание на роман Сэлинджера «Над пропастью во ржи» и на одноименную постановку «13 студии».            

Премьера спектакля «Над пропастью» в драматическом театре «Вернадского, 13» состоялась 17 апреля 2018 года. Режиссером стал Данила Алексеев. Теперь эта постановка периодически предстает перед глазами зрителей – «крайний» спектакль прошел 11 февраля 2021 года. Практически все роли были отданы подросткам, каждый из которых разными словами выплескивал в мир содержимое своего внутреннего бурлящего котла с эмоциями и мыслями. Основой представления послужил роман американского писателя Джерома Дэвида Сэлинджера «Над пропастью во ржи», где главный герой – 16-летний паренек Холден Колфилд, пытается разобраться во всей той суматохе, что происходит в его черепной коробке, и как-то выразить свое отношение к окружающей его действительности.            

Мы не будем раскрывать карты этого спектакля, а скажем лишь о некоторых его особенностях, которые буквально вырывают зрителя с мягкого нагретого места и швыряют в мир подростка, завалившего все экзамены, кроме английского языка, и не имеющего ни малейшего понятия, что делать со своей жизнью дальше.            

Во-первых, вы можете слышать мысли героя оффлайн и без регистрации по номеру телефона. Сюжет построен таким образом, что, помимо самого Холдена и некоторых второстепенных персонажей романа, на сцене находится около десяти человек, постоянно прерывающих действие и вставляющих свои реплики. Вопрос: зачем нужно было такое огромное количество подростков на сцене, если свои собственные мысли может выразить и один герой? Скорее всего (точно утверждать мы не будем, поскольку искусство – вещь до ужаса субъективная), связано это с жанровым определением данного спектакля – «монологи подростков по мотивам повестей Дж. Д. Сэлинджера». То есть, мыслит один человек, а идеи транслируются в головы многих ребят, которые переживают то же самое, что и Холден. Если бы Колфилд был одиночкой, вряд ли бы было разумным давать слово десяти людям, которые так же, как и главный герой, возмущаются, бунтуют, пьянствуют, сострадают и любят. Хотя опять же, возможно, это было аналогией с копошащимися мыслями персонажа, который сам не может разобраться в сторонах своей сущности и переходит из крайности в крайность. А крайностей, как и людей на сцене, много.            

Во-вторых, хореография будет местами заставлять вас либо ловить дзен, как Будда под своим деревом, либо проводить параллели с собственным сознанием. Например, как показать на сцене опьянение до чертиков глазами главного героя? Или как изобразить всю однообразность и монотонность жизни, которая, оказывается, у всех протекает одинаково – просто немного в разных декорациях? Ответ очевиден – с помощью танца.            

В-третьих, театр «Вернадского, 13» не обладает большим пространством, поэтому маленькая сцена становится для режиссера не просто местом действия, а целым спектром проявления изобретательности. Располагая маленьким количеством декораций, актеры за счет постоянных перемещений создают иллюзию присутствия в разных местах: герой оказывается то в комнате общежития, то в баре в Нью-Йорке, то в такси, то у себя дома.

Не менее важным будет и личное знакомство с режиссером и актером, сыгравшим главную роль спектакля «Над пропастью». Это поможет из-за кулис взглянуть на всю историю обычного подростка и немного подышать одним воздухом с Холденом Колфилдом. Для этого далеко ходить не нужно – мы все сделали за вас.

Интервью с Данилой Алексеевым

- Сколько времени заняла работа над постановкой?

- Первый выпуск мы делали где-то полгода, а дальше уже доводили все до ума, как говорится. Каждый спектакль нам постоянно что-нибудь новое подкидывает. Первая постановка выглядела примерно так же, как и сегодняшняя, просто мы продолжили ее ритмически монтировать, какой-то лишний текст убирали, что-то добавляли. Актеры остались практически те же самые.

- На афише написано, что актеры являются сверстниками главного героя, однако первая постановка «Над пропастью» была три года назад – сколько тогда лет актерам сейчас?

- На тот момент им, действительно, было примерно столько же лет, сколько и Колфилду. А сейчас им уже около 20, они - студенты.

- Перед работой над постановкой вы просили актеров прочитать книгу «Над пропастью во ржи»?

- Естественно, мы долго обсуждали, о чем это и зачем.

- Как вы пришли к идее воплотить мысли главного героя в отдельных персонажей?

- Так сам текст раскладывался, все очень логично ложилось. Одного подростка тревожит одна проблема, другого – вторая. И вот каждому раздавали по потребностям. Эта идея пришла в голову сразу, как только я увидел текст.

- Как проходил отбор актеров?

- Знаете, я весьма привередливый – долго отбирали. Смотрели, на кого какая роль лучше ляжет по чертам характера.

- А кто ставил хореографию?

- Ребята, в основном, сами. В то время как шла работа над этим спектаклем, мы еще занимались в студии – у нас был педагог-хореограф, который помогал править сам текст танца. А так ребята делали все самостоятельно.

- В произведении «Над пропастью во ржи» Сэлинджера действие происходит в середине 20 века. А почему вы решили в своей постановке показать наше время?

- Я бы не сказал, что это полностью наше время. «Над пропастью во ржи» - притчевая вещь, вневременная. Поэтому какие-то узнаваемые  моменты переносятся в «здесь и сейчас» для того, чтобы они больше «стреляли». Это не связано с общей тенденцией все современизировать, такой цели не было. Мы хотели найти верный современный язык, чтобы зрителю было более узнаваемо то, что происходит на сцене. Однако многие вещи в этой книге уже стали контекстными для того времени. Поэтому можно заменить и много отсылки к 20 веку: виниловые пластинки, радио и так далее.

Интервью с Виктором Сибриным (Холденом Колфилдом)

- Есть ли в тебе качества, которые присущи Холдену, и замечал ли ты их в повседневной жизни?

- Мы уже отыграли кучу спектаклей, около 15. И работа над ролью предполагает, что ты сливаешься с персонажем, взаимодействуешь с ним и все его повадки перенимаешь на себя. Первое время, когда все только начиналось, я помню, что не мог отличить себя от Холдена. А вот спустя три года становлюсь взрослее и как-то все переосмысливаю. Сейчас, конечно, какие-то моменты  остались, но с возрастом это сплочение с персонажем уходит. Поэтому, скорее, да, но с натяжкой.

- Как ты пришел в этот театр?

- Ой, знаете, сколько я здесь лет уже… С 5 класса, где-то, а сейчас, в теории, должен быть на 3 курсе в университете.

- Ты сам захотел сыграть Холдена или тебя позвали?

- Это же главная роль! Конечно, мы все хотели сыграть Колфилда! Все три парня, которых вы сегодня видели на сцене, претендовали на эту роль три года назад. Изначально нас было четверо, но один парень ушел, не выдержал конкуренции. А мне повезло. Это было как соревнование: есть победители, есть проигравшие.

- Какие у вас сейчас отношения в команде?

- Да мы уже давно стали одной компанией, семьей, знакомы тысячу лет. Когда появляется какая-то новая роль, то, конечно, начинается борьба, но она, скорее, дружеская. Все уже понимают, кто на что способен. 

- Нам сказали, что вы танцы ставили сами.

- Да, всю хореографию ставили самостоятельно. Вот, Людмила (показывает на проходящую мимо актрису), и парень, который играл качка – они это делали. Ребята могут держать дисциплину и идеи у них классные, поэтому мы особо не сопротивлялись, что они нами «командовали». Нам режиссер просто дает музыку, а эти два человека делают «всё счастье». А мы просто стоим сзади и повторяем.

- Как часто вы ставите спектакль?

- Мы играем раз в месяц. Помимо «Над пропастью», у нас есть еще один спектакль, который каждый раз новый – «Монологи». Пытаемся как-то их чередовать.

- Красные кеды – это ваша фишка? (все актеры были в красных кедах и серых футболках)

- Это фишка нашего режиссера, наш общий стиль. Как и серые футболки и джинсы.

- В вас есть какая-то искра. Как думаешь, это связано с тем, что вы молоды? Или само произведение такое?

- Просто материал достаточно динамичный, бунтовской и молодежный. И поэтому нам проще его играть. Вряд ли бы мы стали изображать каких-то сорокалетних мужиков – были бы какие-то проблемы, вопросы и недопонимая. А так, нам самим нравится играть подростков. Это близко – поэтому у нас и получается.

- Сложно ли другим ребятам, которые играют то мысли главного героя, то второстепенных персонажей, постоянно переключаться с роли на роль в рамках одного спектакля?

- По моему опыту, я бы не сказал, что это тяжело. Есть спектакли и сложнее в этом плане – когда ты играешь две совершенно противоположные роли. А тут ребята примеряют на себя образ, они условно надевают на себя другую одежду, становятся новыми людьми и не до конца это проживают. Мне кажется, им не сложно. Они просто понимают, зачем это нужно, и на репетициях отрабатывают ту задачу, которая перед ними стоит.

- Некоторые актеры, чтобы лучше вжиться в роль, специально худеют, уходят из дома, бросают школу или делают все то, что сделал бы их персонаж. У тебя было такое, что ты специально совершал какое-то действие, чтобы быть похожим на Холдена?

- Было один раз. Когда только начинали ставить этот спектакль три года назад. Я помню, что за неделю-две до самой постановки у нас закончились репетиции поздно вечером и все ребята пошли либо гулять с кем-то, либо просто домой. А я поехал в центр просто на метро: один, разряженные наушники и телефон. У меня почему-то было дикое желание побыть одному и, как Холден, совершить какое-то путешествие. Но оно ограничивалось только метро и Красной площадью. Помню, доехал до Библиотеки имени Ленина, погулял там часик и обратно. Мне этого хватило, чтобы понять, что такое путешествие и одиночество.

- Есть ли у тебя младшие братья и сестры?

- Есть сестра, вот она на заднем фоне (показывает на одну из актрис). Она и играет с нами, и танцы ставит. Здорово, конечно, что мы оба задействованы в одном деле, однако есть нюанс – мы любовников играть не можем. Режиссер понимает, что лучше нас в такую ситуацию не ставить, поэтому мне или ей может иногда не достаться роль.

- Чему тебя научил этот спектакль?

- Театр хорош тем, что ты можешь прожить жизни других людей и сделать для себя выводы. Вот, например, мы узнали, что не надо никуда уезжать и всегда найдется человек, который тебя любит.                        

Театр, действительно, позволяет нам почувствовать себя кем-то другим – будь то запутавшийся подросток или сорокалетний мужчина. Иногда достаточно просто посмотреть на жизненную ситуацию со стороны, чтобы понять, в каком именно направлении двигаться дальше. Может, и вам это сейчас необходимо? Попробуйте. Все двери театров для вас открыты.