Концептуальная выставка современного искусства «Слово, линия, цвет» проходит в Москве

До 31 июля в здании Моссельпрома открыта выставка «Слово, линия, цвет». Воздействуя на разные уровни восприятия, работы художников раскрывают для зрителя идею о силе слова. В центре повествования находится фигура Александра Сергеевича Пушкина. 

О том, что хотели сказать авторы и на каком языке они разговаривают с нами – в статье.

Как нужно смотреть работы (технически):

Начать стоит с картин Аллы Бединой, они находятся справа, далее – работы Александра Драгового, они напротив входа. После следует перейти к нише Елены Сарник, ее работы слева от входа. Проходя по залу против часовой стрелки, мы переходим к абстракциям Олега Арнаутова. Завершает круг картина Аллы Бединой, она находится слева от входа.

Почему именно так, рассказала куратор выставки Лидия Енова:

— В чем состоит идея проекта?

— Проект о слове, которое проникает в нашу жизнь и становится ее неотъемлемой частью. Художники всегда находятся на острие проблемы. Они трансформируют любой текст, пропуская его через себя, создают визуальный образ. Так классика трансформируется, проходит через века. Это позволяет увидеть надежду на наше будущее. 

Заслуга авторов в том, что они бережно относятся к слову. Поднимают его на такую высоту, которая заставляет людей сопереживать, думать. Цель проекта именно в этом.

— Как работает выставка? Кажется, что некоторые работы мрачнее, другие светлее.

— Тютчевское «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется…» отвечает на ваш вопрос абсолютно точно. Если мы посмотрим на каждую из работ, то увидим, что они объединены не только цветовыми пятнами. Они корреспондируются между собой, представляют несколько пластов восприятия. Философия через иронию – это к Алле Вединой. Линии, игра света, создающие глубокий смысл, заложенный в работу – это Александр Драговой, его зашифрованные тексты объясняют, что происходит глобально. Елена Сарни создает, казалось бы, совершенно разные работы, но представляет видение на проблему с другой стороны. Олег Арнаутов, читая тексты Пушкина, воспроизводит их с помощью цвета, у него прослеживаются скрябинские световые волны из цветомузыки. 

Рождаемый симбиоз – ироничного, и в то же время философского прочтения, графических линий, невероятного цвета, наполненного смыслами – отображает значение слова, то, как мы можем не просто прочитать его, но и представить. Вы попадаете в иное пространство, находясь в центре, вы считываете иные смыслы. Художники передают личную точку зрения, зритель добавляет свою и выставка становится объемной.

Красный цвет на картине Аллы корреспондируется в работе напротив, согласовывается в третьей. Синий – рождается в одной, уплотняется во второй и откликается в третьей. Рождаются смысловые треугольники, а они образуются в звезды, которые связывают и цементируют любую идею.

— Почему мы ставим точку на работе Аллы Бединой?

— Эта работа – покаянное письмо. Рассмотрим идею мифа, а конкретнее к тому, что Моцарта убил Сальери. Пушкин поддерживает этот миф, создавая при этом прецедент, когда слово сделало из порядочного человека изгоя. Сила слова в том, что оно возвышает и убивает, принижает и дает надежду. Человек, придя сюда, чувствует эти уровни взаимодействия с текстом. 

Образы на картинах Аллы Бединой многогранны, один переходит в другой, рождая новые смыслы. Понять исходную идею, которую вложил в картину автор сложно, поскольку каждый зритель выявит свою интерпретацию. Мы решили спросить Аллу о некоторых из картин, представленных на выставке.

— Работы, представленные на выставке, которые вошли в цикл «Град обреченный». Например, петухи на башне отсылают не иначе как к «Сказке о золотом петушке», но в интерпретации, в работу вложена отсылка к современности, к драме нашей жизни. На другой картине – встреча Стругацких с Пушкиным, у каждого свой текст, свое время. В работу «Мечта град» вложена другая идея: когда все будет разрушено, сохранит целостность и ценность только храм искусства и культуры. Начиная от Гомера, заканчивая Пикассо, через Пушкина и Моцарта – здесь значимые фигуры выстраиваются в башню. Не Вавилонскую, а ту, что подобна храму, у которого нет конца, а только начало. Все это произрастает из головы некого персонажа. 

«Град обреченный» - глубоко трагическая вещь, антиутопия, которая с поэтикой Пушкина не перекликается. Однако в каждой из пяти работ есть Пушкин, даже абстрактные работы навеяны его стихами. 

Работы Александра Драгового исполнены в графике, яркие оттенки, четкие линии, необычные образы. Мы спросили художника, как рождаются его картины.

— Это импровизация, как и всегда. Я начинал эту картину как автопортрет, потом вдруг подумал о Пушкине, наша выставка посвящена ему. Пушкин перевесил, возникло некое движение, я понял, что Александр Дороговой незаметно превращается в Александра Пушкина. Я не стал препятствовать. Посмотрел вдаль, возникли бакенбарды.

Главное – это попытка движения, внутренняя динамика, которую я ощущал. Она экспрессивно вылилась в синтез портретов. 

Что означают красные полотна и натюрморты Елены Сарник, мы спросили у куратора выставки Лидии Еновой.

— Елена Сарник – искусствовед и художник, родилась в СССР, но в юном возрасте переместилась в другое культурное пространство. Она работает как с живописью, так и с графикой. В работах можно увидеть, как на тему античности, некую базу для всего европейского общества, накладывается современность, как такое наложение считывается и воспроизводится. 

На этих ярких работах люди могут увидеть здесь эротику, но задача Елены – показать, что в каждом действии можно увидеть разное, «зри в корень», как говорят. Если мы пропускаем увиденное на первом уровне восприятия, то заметим цвет, линии, форму.

Если мы соединим античную фреску с бытовым прибором, то заметим, что высокие вещи отражаются и в нашей жизни. Самый яркий пример – «Поцелуй» Климта, эта женщина, которой все восхищаются, она же отворачивает лицо, когда он ее целует. Это отвращение на лице женщины… нужен ли ей этот поцелуй? Все видят золото, юность, цветы – и восхищаются, но тиражируется все же нежелание девушки.

Искусство появляется там, где встречаются противоположности. Художник становится настоящим художников, когда у него появляется своя философия, разговор о методе – ерунда.