Блог-тур на лекцию "Елизаветинское барокко"

Обыкновенного человека, который разбирается в архитектуре настолько, что, подумав пару секунд, сможет отличить окно от двери или сарай от бани, словосочетание «Елизаветинское барокко» отсылает к чему-то невероятно далёкому, сложному для понимания. Тем не менее, 9 марта на лекции «Елизаветинское барокко в Петербурге», проходившей в Государственном музее архитектуры им. А.В. Щусева, нам, активистам «Спецкора» и по совместительству тем самым обыкновенным  архитектурным обывателям, рассказали, что же на самом деле представляет из себя Елизаветинское барокко.

Елизаветинское барокко – стиль уникальный, совмещающий в себе барочную пестроту декора и симметричное совершенство классицизма. Смотря на Петербургские дворцы, все мы невольно оказываемся в галантном веке, где дамы в париках и кринолинах танцуют на балах, окруженные золотом колонн и изящной лепниной. Однако, Елизаветинское барокко всё же немного не об этом.

Конечно, почти театральная пышность, монументальность, роскошь и обилие украшений никуда не делись, но вместе с тем стоит отметить, что Елизаветинское барокко не было калькой с работ европейских архитекторов. Петербургское барокко с самого начала было родным стилем города: Петр I отстроил град на Неве как собственный идеальный синтез европейских образцов, а его дочь Елизавета вновь вернула стилю былой расцвет. Она отказалась от строгих фасадов и от части европейских форм в пользу символа сильной, укрепляющей свои позиции империи – грандиозных сооружений с плоскими пилястрами и яркими деталями. Рациональный, мудрый классицизм с его представлениями о правильном и прекрасном и барочная пестрящая роскошь. Что ещё? То, что делает Елизаветинское барокко уникальным стилем – черты русского зодчества: крестово-купольная схема и луковичные пятиглавия.

Так кто же создавал тот блеск Петербургской архитектуры, ради которого туристы едут в Санкт-Петербург до сих пор? В первую очередь на ум приходит фамилия Растрелли, однако лектор, Кирилл Владимирович Постернак, объяснил, что Бартоломео Растрелли был не единственным талантливым архитектором. Один из тех, кто отчасти находится в тени славы Растрелли - Михаил Григорьевич Земцов, ученик Доменико Трезини.  Придворный архитектор Земцов был яркой фигурой церковного зодчества: императрица обращала пристальное внимание на наличие разного рода архитектурных «непристойностей» в церквях, несоответствиям канону. Он же занимался созданием Яузских триумфальных ворот уже в Москве (1742 год) и Мясницких триумфальных ворот (1742 год), а также разрабатывал проект Аничкова дворца.

Ещё один гениальный архитектор – Савва Иванович Чевакинский, занимавшийся проектированием всех зданий коллегии в Петербурге и Кронштадте. Чевакинский также был главным архитектором Царского Села. Именно ему принадлежат такие работы, как проект Церкви при Большом дворце в Царском Селе, проект Павильона Монбижу, проект Дворца П. Шереметева, а также проект Никольского Морского собора.

На лекции мы рассмотрели не только дворцы, но и куда менее масштабные здания – каменные и деревянные дома, церкви и мастерские дворы, а также внешнее и внутренне убранство зданий. Конечно, за полтора часа мы не смогли научиться мастерски определять время строительства по форме фронтона, но зато стали чуть ближе к тому виду искусства, который никак не может быть действительно далеко от нас. К виду искусства, с которым и в котором мы буквально живём – к архитектуре.