На грани американизации: «Мадам Баттерфляй» в Новой опере им. Е. В. Колобова

Соавторы: Анастасия Сердюкова, Татьяна Уколова

Опера Джакомо Пуччини «Мадам Баттерфляй» на либретто Луиджи Иллика и Джузеппе Джакоза — одна из самых часто исполняемых и популярных опер в мире. В основу либретто лег рассказ американского писателя Джона Лютера Лонга «Мадам Баттерфляй».

Несмотря на то, что действие разворачивается во второй половине XIX века, поднятые в опере темы любви и предательства, благородства и малодушия, жизни и смерти остаются актуальными и по сей день. Но главная проблема произведения, приобретающая в современном мире особое значение, — это проблема противоречия культур Востока и Запада, взаимоуважения между их представителями и преданности своим корням.

Опера переносит зрителя в Нагасаки, который в течение двух с половиной столетий, пока Япония была закрыта от всего мира, оставался единственным доступным иностранцам портом. Только во второй половине XIX века в результате реставрации Мэйдзи все ограничения были сняты и начался активный всесторонний обмен между Японией и странами Запада, в том числе США. На этом фоне в Америке и Европе произошел невиданный всплеск интереса ко всему восточному, в особенности — к японскому. Именно в атмосфере японского «бума» и развивается сюжет «Мадам Баттерфляй».

Это история о японке из обедневшей дворянской семьи, после революции утратившей свое влияние. Чио-Чио-сан (Елизавета Соина) вынуждена зарабатывать на жизнь ремеслом гейши (которые, вопреки расхожему мнению, услуг сексуального характера не оказывали, а только развлекали гостей танцами, пением, игрой на музыкальных инструментах и беседой), а затем выйти замуж за офицера американского флота Пинкертона (Михаил Пирогов). Несмотря на то, что маленькая Чио-Чио-сан, прозванная за свою хрупкую изысканную красоту мадам Баттерфляй («бабочка»), знакомится с супругом прямо в день свадьбы, она искренне любит его и всецело посвящает себя ему. Преданность Баттерфляй столь велика, что она тайком принимает христианство и без колебаний отрекается от Родины и родственников, которые ее осуждают и сулят ей скорый развод. 

К сожалению, многочисленные родичи Чио-Чио-сан правы — судьба ее незавидна, ведь Пинкертон, поддавшийся новомодному течению, взял ее в жены не как полноправную супругу, а как диковинную игрушку. Он не собирается оставаться с ней, а планирует вернуться в США и жениться там по-настоящему — на американке. Ему совершенно неважно, что в Японии его будет ждать любящее сердце Баттерфляй, которое теперь приколота к супругу и его дому, словно булавкой к альбому.

Мадам Баттерфляй, которая теперь отказывается называться иначе как «мадам Пинкертон», остается одна на три долгих года. За это время она успевает сменить имидж, перестроить дом под американский стандарт и родить прекрасного златокудрого и голубоглазого сына. 

Далекая Америка для Баттерфляй становится роднее Японии, и хотя дом ее все так же стоит на крутом берегу Нагасаки, родная земля больше не принимает Чио-Чио. Чужеродная западная культура насквозь пронизывает всю ее жизнь: невесомый японский дом, бумажные стены в котором двигаются как по мановению волшебной палочки, превращается в типичное гнездышко американской семьи — небольшой коттедж с гаражом. Дополняет картинку «букет» воздушных шариков – как в мультфильме «Вверх». Сама героиня перенимает американские привычки, переодевается в свободный спортивный костюм (как в «Убить Билла», только белого цвета), а традиционное свадебное кимоно превращается в привычное для европейцев белое платье. Скромная пятнадцатилетняя девушка, напоминавшая нежный цветок, на наших глазах превращается во взрослую властную женщину. Мадам гордо раздает приказы Сузуки, пожимает руки, курит вместе с мужчинами и пьет пепси-колу. 

Санкционный в наших реалиях напиток здесь — сквозной мотив, кочующий из сцены в сцену. Впервые мы видим его на свадьбе мадам Баттерфляй и господина Пинкертона. Рядом с традиционными японскими фонариками появляются портативные холодильники с газировкой, которую родственники невесты пьют за здоровье молодых и от нее же хмелеют. Позже из символа опьянения кола превратится в знак мечтательности и наивности — уже взрослой мадам Баттерфляй. 

От строгой Японии в девушке не осталось практически ничего, но и на американку она походит мало. Свободную капиталистическую страну Баттерфляй знает только по слухам, которым верит выборочно, — разумеется, в соответствии с идеализированным образом Родины горячо любимого супруга. Тем не менее наивная девушка с радостью меняет родную Японию, ее быт и традиции на призрачную Америку с ее «звездным» флагом. 

Трансформация Чио-Чио из японки в американку — одна из главных тематических линий в опере, а американский флаг — практически самостоятельный персонаж. Практически, потому что он неразрывно связан с мистером Пинкертоном. Когда его возвращения ждут, о флаге заботятся: стирают с него пыль, вешают на стены и щепетильно убирают в рамочку. Но позже, когда романтическая картина рушится, мадам Пинкертон агрессивно срывает его со стены: символ любви и беззаветного поклонения превращается в тряпку в ее руках.

И все же Чио-чио продолжает нежно любить своего супруга и ждет его возвращения вопреки всему. Пинкертон действительно возвращается, но цветущий дом, полный любви, Пинкертону кажется могилой — и он бежит оттуда как трус. Более того, он не осмеливается уведомить мадам Баттерфляй о своей новой жене личным письмом. Для этого он подсылает жалостливого коллегу с говорящей фамилией Шарплес (Илья Кузьмин) — он единственный относился к Чио-Чио как к личности, а не экзотическому цветку. Пинкертон, несмотря на внешнюю браваду и американскую гордость, труслив и слаб. Чувствуя стыд, он не в состоянии смириться со своими грехами и честно их обсудить.

Довершает смерть «американской мечты» мадам Баттерфляй новая жена Пинкертона — Кэт (Диана Толасова). Дерзкая и педантичная леди с нескрываемым отвращением врывается в семейное гнездышко, о котором так трепетно заботилась Чио-Чио. По-хозяйски она проверяет пыль на мебели и оценивающе смотрит на Сузуки (Анастасия Лепешинская) — не только служанку, но и близкую подругу мадам Баттерфляй. Тем не менее наглую гостью никто не спешит выгонять, хотя все понимают, что хозяйкой в доме может быть только одна. С приходом новой жены в стране восходящего солнца наступает закат: подобная богине солнца Аматэрасу мадам Баттерфляй предпочитает уступить свое место американским звездам.

Но на этом бедствия прекрасной Баттерфляй не заканчиваются: от консула ее супруг узнает о существовании сына. Пинкертон просит служанку Сузуки уговорить Баттерфляй отдать ребенка, который все это время был для нее единственной радостью и единственным утешением.

Надо сказать, что образ сына в постановке обыгран особенно. Все время мы видим на сцене свидетельства его незримого присутствия: игрушки, детскую одежду, фотоальбом. Баттерфляй относится к этим вещам как к предмету поклонения, все время говорит о том, как сын похож на супруга. Создается ощущение, что сам ребенок ее интересует лишь в качестве напоминания и смотрит она исключительно на его образ — гладит и целует фото, осторожно раскладывает одежду, но никак не контактирует с ним самим. 

Настоящий ребенок появляется лишь в сцене их прощания. Баттерфляй говорит сыну, что он никогда не узнает, что по его вине погибает мать. Но ведь ребенок буквально стоит перед ней. Можно предположить, что Чио-Чио говорит здесь на японском, которого ее сын, воспитанный в американских традициях, может не понимать

Итак, убитая горем Баттерфляй отдает ребенка, а сама закалывается мечом, которым когда-то совершил ритуальное самоубийство ее отец. Делает она это за ширмой, вновь в пустой комнате с бумажными стенами. Прожив последние годы в отчуждении, отделенная от Родины «американской мечтой», умирать Чио-Чио возвращается к своим корням. На мече, которым Баттерфляй совершает сэппуку, символичная надпись: «С честью умирает тот, кто не сумел жить с честью».

Таким образом, «Мадам Баттерфляй» — в первую очередь социальная опера. На примере Японии и США показано противостояние культур и необходимость не просто толерантности, но взаимоуважения и взаимопонимания между людьми со всех уголков планеты. В текущей обстановке это как никогда важно.

Об этом напоминает нам видеоряд, представленный в виде проекции, пока мадам Баттерфляй в страхе и одновременно с надеждой ждет появления Пинкертона в доме. Режиссерская команда предлагает зрителю сначала хронику мирной жизни Японии начала XX века, а затем ужасные кадры атомной бомбардировки Нагасаки и ее разрушительных последствий. Несмотря на то, что пьеса была написана задолго до начала Второй мировой войны, такая анахроничная вставка не только служит художественной аллюзией на внутреннее смятение Баттерфляй, но и отсылает нас к проблемам современности. 

Отдельную благодарность хотелось бы выразить художникам-постановщикам театра. Невозможно не отметить высочайший уровень работы с декорациями, гибкость и продуманность всего пространства. Прежде всего, само строение сцены — пол и стены установлены под углом — создает необычный эффект перспективы и значительно усиливает впечатление.

Изначально действие разворачивается в абсолютно голой комнате — традиционном японском доме, где все подчинено минимализму, но при этом подвижно и при необходимости легко подстраивается под хозяина. Однако по мере того, как сюжет движется вперед, композиция наполняется все новыми и новыми атрибутами: сменяют друг друга закрепленные в пазах сцены фонари, привычные нам предметы мебели и огромные латинские буквы у стены. Нашлось здесь место даже для настоящей повозки рикши.

Световые эффекты также играют в постановке значительную роль. Так, переход освещения от холодного к темному и обратно показывает настроение, а порой состояние души главной героини: желтые рассеянные тона — это цвет Японии и дома, цвет спокойствия и счастья; резкий белый свет и мерцающая лампа на потолке — Америка, отчужденность и смятение в сердце. Не забыли и про более современные спецэффекты, которые уже плотно вошли в жизнь современного театра: проекции.

Безусловно, говоря об опере невозможно не упомянуть вокальное мастерство исполнителей: голоса действительно великолепные, а у мадам Баттерфляй — просто ангельский. К сожалению, иногда оркестр перекрывал певцов. Возможно, дело в акустике зала, но общей картины это совершенно не испортило. Несмотря на некоторые неполадки со звуком, оркестр также заслуживает аплодисментов, особенно за великолепную имитацию сямисэна — традиционного японского музыкального инструмента — во втором акте оперы.

В заключение хотелось бы отметить, что огромная работа, проделанная при подготовке представления, безусловно окупилась многократно. Мы с великим удовольствием рекомендуем к просмотру «Мадам Баттерфляй» в постановке Московского театра Новая Опера имени Е.В. Колобова. 

Ближайшие спектакли пройдут уже в новом театральном сезоне, 28 и 29 сентября 2022 года.

Автор фото: Татьяна Уколова