«Я САМаяковский» — линия жизни поэта в стихах

В наше время многие творческие личности — продукт деятельности целой команды: продюсеров, имиджмейкеров, стилистов, райтеров и пиарщиков. Во времена Маяковского таких слов и профессий не существовало. Тем не менее поэт стал неформатной и невероятно известной фигурой в московском бомонде. Его освистывали за провокационные стихи и ему же рукоплескали за «зрение в корень» времени. Критики громили новые сборники поэта, но он продолжал эпатировать публику: как шокирующими стихами, так и громогласной читкой в жёлтой кофте, ставшей «мемом» для московских элит начала XX века.

Спектакль Музея Маяковского и театрального объединения «Бригада Маяковского» — это своеобразный таймлайн, линия жизни поэта. И повествование, во многом состоящее из написанной самим же Маяковским автобиографии «Я сам», шаг за шагом открывает нам тайны его личности и секреты успеха. Три Маяковских (Алексей Сусов, Евгений Петров, Павел Миленькин) друг за другом подхватывают историю — и к концу она складывается в цельную, удивительно красочную мозаику из событий в жизни поэта.

Жизнь во многом состоит из случайностей — и это в очередной раз доказывает нарратив «Я САМаяковский». Словно на ниточку нанизываются случайности, которые сделали поэта таким, каким знали его современники и до сих пор знают ценители русского слова. 

С юношества поэт возненавидел «всё древнее, всё церковное и всё славянское». Отсюда родились три кита, на которых держались жизнь и творчество Владимира Маяковского: футуризм, атеизм, интернационализм. Из детства же родилось его стремление к Москве, казавшейся тогда утопическим идеалом. Но позже Москва встретила поэта не радостно: семья Маяковского жила достаточно бедно, а его самого «пошли швырять в московские тюрьмы».

Поэт даже до начала творческой карьеры ненавидел то, на чём держится «натуральная», традиционная лирика, которая господствовала в литературе до «измов». Ему была чужда «тоска по Булонскому лесу» — после того, как Владимир впервые в жизни увидел электричество, природой он интересоваться перестал. «Неусовершенствованная вещь», — так он называет её в поэме «Хорошо».

«Кучерявые», «болоничьи» лирики, которые продолжают тосковать по Булонскому лесу, в особенности раздражали поэта. 

Меня вот

любить 

учили

в Бутырках 

— дерзко фирменной «лесенкой» отвечает Маяковский выращенным «для спален» поэтам и их «вздохам от видов на море».

Бутырка не только научила поэта любить, она же (как ни странно) сформировала его как будущего художника и подарила Маяковскому лучшего друга. Без «справки о благонадёжности» не брали ни в одно училище, кроме Училища живописи, ваяния и зодчества. Там же он познакомился с Давидом Бурлюком — оба они сначала не переносили друг друга, а потом сошлись в том, что «не выносят мелодизированную скуку». 

Именно он сделал Маяковского поэтом — так заявляет сам Владимир Владимирович. «Бурлючье чудачество» буквально вынуждало его писать: Давид постоянно знакомил его со своими друзьями, представляя как знаменитого поэта и предлагая прочитать что-нибудь «из своего». «Бурлюк сделал меня поэтом», — утверждает Маяковский. И тут же упоминает, что друг давал ему ежедневно 50 копеек — «чтобы писать, не голодая». Его и Бурлюка позже исключат из училища — за футуристическое творчество и литературные диспуты. И после этого поэты останутся друзьями на долгие годы.

Феноменальная «жёлтая кофта» Маяковского — это тоже случайность. Поэту просто было нечего надеть на выступление в Политехническом музее, поэтому он взял у сестры кусок жёлтой ленты и обвязался ей. «Фурор», - так описывает поэт реакцию московского общества на такой наряд. «Галстуковая рубашка» (как в шутку её называл Маяковский) стала не только «брендом» самого поэта, но и символом футуризма и даже авангарда в целом.

Дерзость Маяковского — во многом эмоциональный порыв. Из-за неблагонадёжности (той самой Бутырки) поэта в 1914 году не взяли добровольцем на фронт Первой Мировой. А позже Маяковский и сам стал ощущать «кровавую бессмыслицу» войны и насмешливое отношение буржуа к человеческим жертвам.

«Жертвой» сам Маяковский станет позже — но падёт не от пули врага, а от стрелы Купидона. Лиле Брик режиссёр спектакля Екатерина Мартон и сценарист Наталья Черкашина выделили центральное место в нарративе. Любимая Лиличка была центром Вселенной для поэта — и осталась им же в литературном спектакле-биографии. 

Неизменно дерзким и шокирующим стал уход поэта — как из жизни, так и со сцены. «Счастливо оставаться. Владимир Маяковский» прозвучало одновременно больно и цинично. Тем не менее, Маяковский остался в живых — на сцене фестиваля «Маяковский Fest 2022» на ВДНХ под бурные аплодисменты зрителей.

Автор фото: Арина Железко

Редактор: Елизавета Желудева