«Морфий» по мотивам Михаила Булгакова в Театре Терезы Дуровой

В своё время «Морфий» произвёл сильное впечатление на современников и обратил внимание на проблему, о которой автор не мог молчать. Известно, что Михаил Булгаков болел «морфинизмом», поэтому рассказ носит отчасти автобиографический характер.

Фотограф: Ольга Кузякина. Предоставлено пресс-службой «Театра Терезы Дуровой»

Интересно то, что Андрей Ермохин взял за основу постановки рассказ Булгакова, однако ключевые моменты развития действия - отрывки из биографии самого писателя. Например, случай, который привёл его к первому использованию морфия - прививка от дифтерита.

Из воспоминаний Татьяны Николаевны Лаппа, первой жены писателя:

 «...привезли ребенка с дифтеритом… Михаил стал пленки из горла отсасывать и говорит: «Знаешь, мне, кажется, пленка в рот попала. Надо сделать прививку»... И через некоторое время началось: лицо распухает, тело сыпью покрывается, зуд безумный… А потом страшные боли в ногах. Это я два раза испытала. И он, конечно, не мог выносить. Сейчас же: «Зови Степаниду». Я пошла туда, где они живут, говорю, что «он просит вас, чтобы вы пришли». Она приходит. Он: «Сейчас же мне принесите, пожалуйста, шприц и морфий». Она принесла морфий, впрыснула ему. Он сразу успокоился и заснул. И ему это очень понравилось. Через некоторое время, как у него неважное состояние было, он опять вызвал фельдшерицу...»

Фотограф: Ольга Кузякина. Предоставлено пресс-службой «Театра Терезы Дуровой»

Необычный взгляд на историю подчёркивает и визуальная часть постановки. Декорации здесь имеют особый смысл. Они отражают пороки главного героя, показывают его зависимость и бессилие против собственных искушений. Удивительно, какая тонкая работа с замыслом была проделана - десятки подвешенных баночек с «морфием» и кучи полиэтилена, окутавшего всю сцена, погружают зрителя в ощущение отчаяния и даже гипноза.

Фотограф: Ольга Кузякина. Предоставлено пресс-службой «Театра Терезы Дуровой»

Особые образы актёров мгновенно приковывают внимание зала. Это орешек, который так старательно и забавно предлагает фельдшер. Это страстный и соблазнительный Морфий в виде роковой женщины. Несчастный и обессилевший доктор, истерзанный бесконечными «уколами». И Анна Кирилловна, бессильная против власти вещества. Более того, музыкальное сопровождение просто потрясающе. Оно объединяет современный жанр с исконно русским, родным и с детства знакомым. Колыбельная заставляет задуматься о многом. Например, о том, что мы одни ведём борьбу с кем-то внутри самих себя и ищем утешения, как в матери, в том, что по природе для нас разрушительно.

 Фотограф: Ольга Кузякина. Предоставлено пресс-службой «Театра Терезы Дуровой»

Трагедия зависимого человека и последующий «распад моральной личности» - всё ещё актуальная проблема современного общества. Примечательно, что зависимость - не только «морфинизм», ведь если подумать, Сергей Васильевич сменяет им тоску по женщине, которая никогда к нему не вернётся. Эта история как нельзя актуальна. Отношения главного героя, Морфия и Анны Кирилловны - типичный треугольник Карпмана, где есть «жертва», «преследователь» и «спасатель». Возможно именно в этом новый смысл - созависимые отношения с людьми не менее разрушительны, чем с морфий или героин.

 Фотограф: Ольга Кузякина. Предоставлено пресс-службой «Театра Терезы Дуровой»

Именно это слияние прошлого и настоящего заставляет молодых людей возвращаться в Театр Терезы Дуровой. Напомним, что премьера драмы состоялась ещё в октябре 2019 года, однако самобытность произведения по-прежнему помогает собирать полные залы и держать зрителей в напряжении до самых последних секунд.