Итальянская Москва: Об архитектуре храма Василия Блаженного

Италия помнит много имен своих соотечественников, прославившихся не только в области музыки и литературы. Однозначно периодом расцвета итальянской мысли можно считать эпоху Возрождения, когда Брунеллески начинает использовать законы перспективы, а спустя всего столетие Леонардо с помощью кисти и пера открывает миру новые грани не только художественного, но и научного мира.

Западный опыт в строительстве архитектурных сооружений со времён Ивана III активно перенимался русскими мастерами. Антонио Джиларди, известный в России как Антон Фрязин, был первым итальянским зодчим при дворе Ивана Васильевича. В 80-х годах XV века он заложил Тайницкую башню, старейшую из всех в московском Кремле.

Позже другой известный итальянец Аристотель Фиораванти занимался строительством в Москве Успенского собора. И делал он это не потому, что русские мастера были плохи (сегодня многими это суждение заучено как мантра), а из-за своего опыта в строительстве сейсмоустойчивых зданий, которые смогли бы устоять даже при «трусах» в 6-7 баллов. Что касается Кривцова и Мышкина, общепризнанных виновников всех русских архитектурных бед, то их Фиораванти хвалил за «гладкую кладку» и щепетильность в делах строительных.

Конец же XV века обозначился появлением в Москве первого официального главного архитектора и тоже из Италии. Пьетро Антонио Солари приехал из Милана в 1490-ом году и возвёл в Москве несколько башен Кремля, среди которых Боровицкая, Сенатская, Константино-Еленинская, а также совместно с Руффо закончил Грановитую палату.

XVI век, ознаменовавшийся прежде всего правлением Ивана Грозного, подарил миру новое чудо архитектуры – храм Покрова Пресвятой Богородицы, что на Рву. Задумывалась постройка не столько как собор, сколько как памятник событиям взятия Казани в 1552 году. Строительство было начато в 1555-ом и продлилось 6 лет, завершившись в 1561 году освещением главного предела.

Архитектура чудо-храма уникальна. Исследователи находят в его чертах и итальянское Возрождение, и готику, и даже элементы персидского и индийского влияния. Все соборы, построенные в России раньше, резко отличались от того, что возводили на Троицкой, а ныне Красной площади. Вместо классической византийской церкви с пристроенной алтарной апсидой, на свет появилось комплексное сооружение, включавшее в себя 9 храмов, соединённых друг с другом при помощи крытой галереи. Позже были пристроены ещё 2 церквушки – Василия Блаженного и Иоанна Московского - однако они располагались ниже основной конструкции, т.е. были «околоземные».

Основным материалом при возведении церкви был красный брусковый кирпич, следы которого до сих пор можно найти на первом уровне, использовавшемся в XVI веке и позже в хозяйственных целях, и в галереях, где роспись под кирпич временами прерывается оригинальной кладкой.

Использование именно этого материала, а также уникальной росписи стен, сделанных под кирпич, позволяет судить о том, что мастерами могли быть итальянские зодчие, хотя даже по прошествии 460 лет никто не знает, кому принадлежит авторство Покровского собора. Поздних построек, по стилистике принадлежащих мастеру, мы не видим, а упоминаний о строителях ни в одном из известных источников нет. Именно поэтому ещё в XVII веке Адам Олеарий в «Описании путешествия в Московию» предположил, что авторов ослепил Иван Грозный, дабы те не построили что-то столь же красивое и величественное. Высказанное им предположение начали передавать из уст в уста, так оно и дошло до нас в виде легенды.

Говоря же о возможном итальянском происхождении архитекторов, стоит упомянуть, что круглые / восьмигранные основания церквей, используемый брусковый кирпич, а также большая высота (чем выше, тем ближе к Богу) – это основные элементы архитектуры Флоренции 13-15 веков. Например, не сложно построить параллели между собором и колокольней Джотто, строительство которой было завершено к 1359 году. Высота, кирпичное основание, а также выполнение в технике кьяроскуро тому прямое подтверждение.

Технику кьяроскуро принято соотносить с живописью эпохи барокко. Её активно в своих работах использовали Караваджо и Рембрандт для придания объектам объёма посредством градации светлого и тёмного. В архитектуре кьяроскуро проявилось в игре светотени, где с помощью различных материалов самых разных оттенков добивались «нарисованного» эффекта. И если посмотреть сначала на джоттовскую колокольню, а затем на храм Василия Блаженного, то одна из первых непроизвольно возникающих ассоциаций – это красивый кукольный домик.

Центральную часть всего комплекса, храм Покрова Божией Матери, венчает восьмигранный шатёр, концы которого сводятся в купольную луковичку. Сама технология шатрового строительства в XV-XVI веке была русской и не имела аналогов во всём мире, однако луковичное завершение очень схоже с узким концом купола собора Святого Петра в Риме (1506г.), модель которого была разработана Микеланджело.

Помимо этого, стены храма, а также перекрытия галерей расписаны с использованием необычных орнаментов. Это и геометрические элементы в виде сменяющих по цвету друг друга красных, синих и белых полосок, и райские цветы, символизирующие души умерших на полях сражения, потому найти двух одинаковых попросту нельзя. Местами можно встретить и другие растения, пробивающиеся из земли и тянущиеся вверх к солнцу.

Цветочный узор – неотъемлемый элемент итальянской готики, который можно встретить и в базилике Санта Анастасия в Вероне (1290г.), и в соборе Санта-Мария-дель-Фьоре во Флоренции (1296г.). Однако не стоит забывать, что подобный орнамент в сочетании с райскими птицами был также популярен в архитектуре Византии, потому слияние влияний двух не совсем близких по архитектуре течений в Покровском соборе может присутствовать.

Итальянская архитектура, и это бесспорно, оставила свой неизгладимый след в облике Москвы. Храмы, соборы-памятники и даже Кремль, прообразом которого стали замки Сфорца и Скалигеров, и сегодня украшают центр столицы. Заимствовавшиеся архитектурные тенденции и инженерные новшества впоследствии проходили через русские традиции, заменяя «папские» орнаменты и скульптуры на элементы национального стиля старой Московии.

Текст: Журавлёва Анастасия и Дмитрий Никитин