«Ковчег» на пути в вечность показали в «Современнике»

На «Другой сцене» Московского театра «Современник» состоялась премьера спектакля «Ковчег» по пьесе драматурга Олега Антонова. В основу сюжета вошла знаменитая книга «Дневник Анны Франк» – реальные записи 13-летней еврейской девочки, вынужденной скрываться в убежище от гестапо во время гонений на евреев вместе с родителями и совсем чужими людьми в период нацистской оккупации Нидерландов. Эта работа стала режиссерским дебютом на профессиональной сцене Яны Сексте и Алексея Усольцева. Также в творческой команде над спектаклем работал и художественный руководитель Московского театра Олега Табакова и театра «Современник», народный артист России Владимир Машков.

«Единство индивидуальностей», о котором худрук объявил на открытии сезона двух возглавляемых им театров, воплотилось в работе над спектаклем. Еще Евгений Богратионович Вахтангов заложил основу для творческих экспериментов, создав идею триединства «школа – студия – театр». Это направление применялось также и в «Ковчеге», поскольку в спектакле заняты не только артисты двух московских театров, но и студенты Театральной школы Олега Табакова.

Тема взаимоотношений между людьми, особенно в переломные моменты не только их жизни, но и судьбы страны и даже нескольких государств, всегда очень сложна для восприятия. Для того, чтобы погрузиться в историю и хотя бы на время почувствовать на себе всё то, что ощущали наши предки. В наше время даже трудно представить (а лучше и не представлять вовсе), как на небольшом чердаке могут жить две абсолютно разные и чужие еврейские семьи с детьми-подростками. Глава семьи Отто Франк (Александр Хованский) с супругой Эдит Франк (Елена Плаксина) и дочерьми Анной (Мария Шумилова) и Марго (Нелли Хаперская) вынуждены делить с семьей Ван Даан – Германом (Сергей Гирин), Августой (Ольга Родина) и их сыном Питером (Никита Табунщик), а затем и с примкнувшим к ним «на пару дней» и оставшимся более чем на год дантистом Яном Дюсселем (Алексей Усольцев/Аркадий Киселев) небольшое чердачное помещение, в котором едва хватает спальных мест на всех.

Условия выживания жуткие. И выжить в них с каждым днем становилось все труднее. Герои оторваны от внешнего мира, они не видят света, а связующей ниточкой служит Кралер (Максим Сачков), который периодически заходил к ним по определенному стуку, оповещал о событиях за пределами убежища, доставал продукты и даже поддельные документы. В течение дня общаться в новых для жизни условиях можно только шепотом, перемещаться босиком, туалетом не пользоваться до позднего вечера. Если вдруг кто-нибудь заметит, что на чердаке кто-то есть – тут же нагрянет гестапо. Существовать в страхе, что в любой момент настигнет «живая смерть» – слишком мучительно. И, кажется, невозможно.

Главное лицо спектакля – Анна Франк. Именно она начинает рассказ о том, что произошло с ее семьей, через собственные дневниковые записи, которые были сделаны в те страшные 25 месяцев. По ходу спектакля она будет возвращаться к письменному столу и говорить будто бы о далеком прошлом, которое на самом деле так близко. По своему психофизическому складу Анна – живой и полный жизни подросток, который только-только начинает познавать мир. Ей хочется радоваться, петь, она мечтает стать великой танцовщицей. Однако порой есть обстоятельства, которые выше наших желаний и планов… И на протяжении всего пребывания в убежище Анна Франк старается протестовать такой жизни и найти хоть малейший повод для радости.

Так зарождается ее первая любовь. И единственная. Самая чистая и искренняя, которая только может быть у столь юной девушки. Она влюбилась в Питера Ван Даана. Сначала это робкие чувства, непонятные даже самой Анне. Но еще немного, и Питер с Анной уже строят совместные планы о семье, детях, домике на берегу моря. Спустя время, они встретятся взглядами в последний раз, находясь в концлагере. Питер произносит в конце:

— Не грусти. Завтра солнце снова взойдет.

— Обещаешь?

— Обещаю.

И все же чудо не случилось. Через 25 месяцев гестапо все-таки ворвались в «чердак жизни и смерти» и арестовали его обитателей, до боли боявшихся этого момента. Из восьми евреев, скрывавшихся в убежище, выжил только Отто Франк. Он вернулся в Голландию, но не нашел своих близких. Он нашел только дневник своей дочери.