Сага об обэриутах: кровавый мир Хармса на сцене «Театра Романа Виктюка»

5 августа в театре Романа Виктюка состоялось открытие 27-ого театрального сезона. Отправной точкой уже не первый раз была выбрана дебютная в стенах театра работа режиссера и художественного руководителя Дениса Азарова «Пир». В основу спектакля легли рукопись Даниила Хармса , которые который последний оставшийся обэриут Яков Друскин «спас» после очередного ареста их автора в декабре 1941 года. Именно с ними писатель отправляется в эвакуацию, где сочинения ждут своего творческого часа и смелого прочтения.

Представители Объединененного Реального Искусства (ОБЭРИУ) Даниил Хармс, Александр Введенский, Николай Олейников, Яков Друскин, Леонид Липавский и Николай Заболоцкий в 30-е годы прошедшего столетия представляли новое направление, столкнулись с непониманием и жесткой цензурой, обернувшийся репрессиями.

Наследники Пушкина и Гоголя дерзят и насмехаются на каждом шагу. Сами классики буквально воскресают, чтобы после кулачных боев, оторванных носов и париков, накрыть смельчакам роскошный стол на краю мира.

Расположение сцены уже намекает на неклассическое направление. Подмостки, по обыкновению, располагаются выше первого ряда, но «Театр Романа Виктюка» ломает шаблонное восприятие театра. Сцена находится на уровне первого ряда, при этом лица актеров благодаря компактному расположению кресел в зрительном зале, видно даже с боковых балконов.

Разобранный на части проносится сквозь шум листвы и туманные очертания монолог на французском языке покойной жены Даниила Хармса Эстер Русаковой. Покрытый тайной нежный женский образ зовет ха собой возлюбленного снова и снова, пока не сливается с мрачной пустотой. Героиня молитвенно, обращается к мужу получая в ответ хлесткие цитаты Введенского от своего экс-мужа и стихи, прочитанные второй женой писателя Мариной Малич.

Полуторачасовое представление проходит без антракта, но концептуально разделено на две части: предисловие беспощадного безумного цирка и не менее пугающая сцена самого «пира».

Отдельным действующим лицом становятся декорации, в которых разворачиваются события. Алексей Трегубов и Сергей Скорнецкий на синтезе света и декораций очерчивают пространство и время и в то же время придают ему вечное звучание, которое как никогда эхом откликается в современном мире. Границы сумрачного леса попеременно то заливает солнечный свет, то закрывают тучи, предвещая удар, к которому готовятся герои. Впоследствии решающий удар судьбы разразится в дождливый мрачный час.

Реалистичные декорации завораживают и переносят зрителя сначала в кровавый цирк со сценами работы кнута и топора, распиливания заживо ассистентки фокусника, смертельной жестокой схватки танцующих товарищей, а затем в безжалостный темный лес. Яркие огни цирковой сцены сменяет дремучая туманная чаща, обители которой из уродливых клоунов и скрюченных старух с топориками перевоплощаются в интеллигентных писателей. Непохожие на серую массу вокруг, вынужденные прятаться и с опаской оглядываться по сторонам они замирают за столом. С минуты на минуту придут те, кто выше, кто громче, кто сильнее, готовые подписать смертный приговор. «Мне не нравится что я смертен, мне жалко что я не точен», – вторит Хармс в элегантном твидовом пиджачке с широкими лацканами и жокейской английской кепке, свойственных Хармсу. Благородный характер и протест против серых пустых советских масс, стать частью которых обэриуты боялись больше чем попасть за решетку или на расстрел.

Сожаления о том, что герои не являются ни звездами, ни орлами, ни свечами, ни травой наполняют внутренние монологи, лейтмотивом звучащие в произведении. «Мне страшно что я неизвестность, мне жалко, что я не огонь», – подводит итог Дмитрий Бозин в роли Хармса.

Стихотворение Хармса становится завершающим аккордом истории, подводя неожиданно детским, но осмысленным голосом, итог местами сумасшедшего, местами тревожного, местами смешного действия:

Из дома вышел человек

С дубинкой и мешком

И в дальний путь,

И в дальний путь

Отправился пешком.

И вот однажды на заре

Вошел он в темный лес.

И с той поры,

И с той поры,

И с той поры исчез.

Исчезнут ли в темном лесу герои постановки «Пир» или продолжат на заре свои творческие поиски, расскажут актеры «Театра Романа Виктюка». Это место уже успело стать родным домом не только для артистов, режиссеров, художников и звукооператоров, но и для самих зрителей. В неповторимой уютной обстановке душевного театра встречаются пластичная эмоциональная актерская игра, растворение артистов в образах героев, соединение светомузыки и бурные цветочные овации благодарных гостей на поклонах.

Роли в постановке исполнили Дмитрий Бозин, Анна Нахапетова, Владимир Белостоцкий Иван Никульча, Иван Степанов, Олег Исаев, Константин Авдеев, Михаил Руденко, Алексей Сычев, Дмитрий Кондрашов, Мария Дудник, Анастасия Якушева, Прохор Третьяков.