Студенты-медики рассказали о работе в "красной зоне"

С началом новой волны коронавируса все больше студентов-медиков идут работать в "красную зону". Молодые ребята параллельно с непростой учебой в медицинских университетах и сессией проводят время на сутках в больницах и помогают пациентам. Три студента рассказали, как они приняли решение работать в "красной зоне", и что из этого вышло.

Тина Тахнаева, студентка 3 курса МГМСУ им. А.И. Евдокимова

"Я работаю медсестрой в Сеченовском университете с 2017 года. О том, что его закрывают под ковид, я узнала от мамы по телефону, будучи на сутках. В начале первой волны коронавируса было сказано, что в срочном порядке открываются инфекционные отделения, временно закрывая наши клиники на прием обычных пациентов. Меньше, чем за две недели нам пришлось добавлять в отделения кислородные выходы, привозить необходимые для лечения коронавируса препараты и набирать медперсонал из числа студентов.

Почти все старшее поколение отказалось работать, а молодым в такой ситуации было не к лицу бежать с корабля. У нас был выбор не идти в «красную зону» и взять отпуск за свой счёт, но многим ребятам (в том числе и мне) было интересно поработать в пандемию. Возможно, у кого-то сложившаяся ситуация вызывала ужас, но многие студенты-медики шли работать с большим энтузиазмом. Волонтеров было огромное количество, что очень помогло. Мы понятия не имели, с чем нам придется работать и чего ожидать от коронавируса. Просто знали, что нагрузка будет нереальная. Так и получилось. Никто не знал, как нам работать, потому что мало кто работал в инфекционных отделениях. Мы неправильно распределяли нагрузку, из-за чего приходилось очень тяжко, но безумно интересно. Некоторые люди говорят, что медикам повезло из-за выплат, но на самом деле мы даже не знали, будут они или нет. Большинство шло из-за банального любопытства.

В свой первый день в «красной зоне» я заменяла старшую медицинскую сестру, так что приходилось работать вдвойне. К нам поступило 30 с лишним человек. Для сравнения скажу, что уже 12-15 человек – нереально много, учитывая, что из числа сотрудников среднего медперсонала было всего два человека. Это было очень тяжелое дежурство, сесть я смогла только в три часа ночи. Спали в процедурном кабинете минут 20: я – на кресле, коллега – на кушетке. В 4 утра уже начали брать кровь и раздавать таблетки пациентам. В первые несколько недель работы мы выходили из «красной зоны» всего на 2 часа: 1 час – снятие и надевание защитного костюма; 1 час – попить, поесть, сходить в туалет.

Мне было легче, потому что у меня был опыт в работе, поэтому я часто помогала и объясняла что-то ребятам, которые еще не применяли свои знания на практике. Они прекрасно все усваивали. Хотя даже мне, как опытной медсестре, иногда было трудно: поступали пациенты с излишним весом, у которых тяжело найти вены и сделать инъекции. Мне, бывало, интересно, каково другим студентам-медикам, которые относительно недавно начали делать эти манипуляции. Не имея опыта, они уже работают с тяжелыми пациентами и пытаются самостоятельно решать возникающие проблемы.

Работа в «красной зоне» - неплохая школа жизни. Особенно для неопытных студентов, которые в обычное время не смогли бы наблюдать такое огромное количество пациентов. Получаешь опыт в общении с больными, но иногда не самый приятный. Некоторые пациенты бывают довольно агрессивные, из-за чего ведут себя не очень красиво по отношению к медперсоналу. Часто они относятся к нам как к «обслуживающему» персоналу, хоть мы и оказываем им медицинскую помощь. Конфликтовать с пациентами ты не можешь, поэтому постоянно ходишь на нервах и прокручиваешь эти моменты в голове.

У нас предреанимационное отделение, поэтому многие пациенты тяжелые. Мне трудно привыкнуть к смерти, потому что на моем дежурстве такое происходит нечасто. Чем реже с этим встречаешься, тем тяжелее под это адаптироваться. Некоторые пациенты постепенно уходят, и ты ничего не можешь с этим сделать. Когда у тебя уходят больные на руках, все равно задаешься вопросом, правильно ли все сделал. Иногда даже возникают сомнения по поводу эффективности и смысла твоей работы. Осознаешь, что это был человек, которого ждали близкие люди и переживали за него. Иногда ставишь себя на место пациента, на место его родственников. Мы многим помогли и многих выписывали, но все равно акцентируешь внимание на плохом. Без таких моментов не обходится в нашей работе".

Николай Каневский, студент 4 курса Сеченовского университета

"В марте прошлого года впервые стали открываться ковидные отделения. Как всегда, нашлись ребята, которые подняли суматоху и писали, что в «красную зону» затаскивают силой. Конечно, это была неправда, но все равно мало кто из моих знакомых рвался туда работать. Тогда созывали студентов 4 курса, поэтому я был невероятно рад, что учился на 3. Если честно, меня также немного отталкивала работа санитара, но только такую должность нам предлагали вплоть до 4 курса.

Решение работать в «красной зоне» было принято одним днем. Мой дедушка умер от коронавируса летом. Этот факт сильно подтолкнул меня к мысли, что я должен пойти в «красную зону». Последней каплей стало объявление нашего университета, что студентов отправляют на практику в поликлиники, где основная задача – измерять температуру. Меня это разозлило, потому что тратить 3 недели на то, чтобы стоять каждый день с градусником на 4 курсе – это неправильно. После получения сертификата о том, что я могу работать медбратом, я сразу же трудоустроился в «красную зону».

С 15 декабря по начало февраля я работал в терапевтическом отделении стационара в качестве дневного медбрата. Моя основная задача - это помощь как постовым, так и процедурным медсестрам. В мои обязанности входило взятие крови и мазков. В дальнейшем я начал работать как палатный медбрат, который выполняет назначения врача: раздавал таблетки, ставил капельницы и различные инъекции. С середины июня специфика моей работы немножко изменилась, потому что я трудоустроился в приемное отделение ковидного стационара. Там я регистрирую пациентов, выписываю им назначения на кровь и мазок и направляю на другие процедуры.

Мой первый день работы – день косяков. В суматохе забываешь абсолютно всё. Сложно работать в защитном костюме с двумя парами перчаток, респиратором, очками для зрения и запотевшими защитными очками, в которых почти ничего не видно. Вся система терморегуляции отказывает, когда ты работаешь в защитном костюме в жару. Ты хуже соображаешь, плохо видишь, после респиратора не чувствуешь ушей, с трудом контролируешь иглу, что может быть травматично. Когда даже с такими трудностями берешь кровь у пациентов, появляется уверенность, что в обычных условиях значительно проще справиться с поставленной задачей. После двух часов работы и беспрерывного пребывания пациентов тревожность проходит. Главное – собраться с мыслями и просто работать.

Мне больше нравилось работать в терапевтическом отделении, потому что там ты видел результат своей работы. Ты ведешь пациента и наблюдаешь процесс его выздоровления. Тогда я чувствовал, что сыграл важную роль в том, чтобы поставить больного на ноги. Сейчас же в нашем приемном отделении большой поток пациентов (200 человек за сутки), которых ты не запоминаешь и не знаешь их дальнейшую судьбу.

Я вижу больше плюсов в этой работе, чем минусов. У тебя есть возможность обучаться чему-то новому и отрабатывать практические манипуляции, что не всегда доступно во время учебного процесса. На практике часто пациенты не хотели, чтобы им делали различные манипуляции молодые ребята и всегда вызывали более опытных сотрудников. Сейчас же в защитных костюмах наш возраст определить невозможно. Также студент-медик сможет получить неплохую зарплату без опыта работы только в ковидном отделении. Как бы это ни звучало, но коронавирус дал путевку в будущее многим ребятам.

Каждая смерть – тяжелая трагедия, которую переживают даже опытные врачи. В ковидном отделении это происходит слишком часто. Несмотря на то, что я работал в терапевтическом отделении, я все равно сталкивался с неприятными историями. 31 декабря я забрал пожилую пациентку из реанимации: она была живчиком и просто божьим одуванчиком. После новогодних праздников бабушка до сих пор лежала у нас в отделении, ей становилось все хуже и хуже. На следующий день мне сказали, что она умерла. Она плакала и спрашивала: «Что со мной не так? Почему все вокруг меня выздоравливают, а мне не становится лучше?». После таких тяжелых и грустных случаев начинаешь внимательнее относится к любым жалобам родных, потому что страшно оказаться на месте этих пациентов.  

Руслан Магомедов, студент 2 курса МГМСУ им. А.И. Евдокимова

"Впервые в нашем университете заговорили о работе в «красной зоне» в октябре 2020 года, во время второй волны коронавируса. Тогда начали созывать студентов помочь подготовить палаты к поступлению пациентов. Я отнесся к этому скептически и думал, что точно не пойду работать. Однако после того, как многие мои одногруппники согласились, я задумался, что это неплохая практика, которая поможет мне развить мануальные навыки.

Мои родители не обрадовались, когда узнали, что я хочу пойти работать в «красной зоне», потому что боялись, что я буду переносчиком коронавируса. Мы были переболевшими, поэтому я смог их легко уговорить. Тем более, в больнице нас тщательно обрабатывают после смены, так что мы точно не несем угрозу для остальных людей.

Моя первая смена была 11 ноября. Все было так, как я и представлял: палаты с больными людьми, ничего нового. Примерно как в сериале «Клиника». Было необычно надевать защитный костюм и ходить в нем по больнице. Поначалу присутствовал страх заразиться вирусом во второй раз, так как у меня мало антител, даже меньше нормы. Но во время работы эти мысли сошли на нет.

Я работаю санитаром в больнице, поэтому в мои обязанности входит уход за пациентами. Я приношу им поесть, слежу, чтобы им было удобно, приношу посылки от их родственников, убираюсь в палатах. Несмотря на то, что я не делаю уколы больным, медсестры все равно научили меня этому. Да и вообще, я получил огромный опыт в общей медицине и научился базовым вещам, которые должен уметь каждый студент-медик. Я больше не боялся ставить уколы и капельницы, начал разбираться в огромном количестве медицинских терминов и стал понимать пациентов как людей. Конечно, иногда появлялся страх случайно навредить больным, но с опытом это проходит.

Не могу сказать, что это работа мечты, однако как практика меня она вполне устраивает. За несколько месяцев я научился тому, чему, возможно, не научился бы за 5 лет обучения в университете. Безусловно, я не получил навыки по своей специальности. Но зато у меня была возможность устроиться работать без опыта, еще и с неплохой заработной платой. Конечно, у подобной работы есть и свои минусы: остается риск заражения коронавирусом, твое здоровье ухудшается за счет двойной нагрузки, недостаток сна и головные боли. К тому же, хоть и занятия были дистанционными, приходилось много наверстывать и сидеть на парах, будучи на работе. Еще довольно тяжело учиться после суточный смены, потому что на восстановление организма уходит примерно 2 дня. К счастью, многие преподаватели давали поблажки на экзаменах, но некоторые относились к нам так же, как и к обычным студентам. С одной стороны, это правильно, потому что мы все станем врачами и должны учить огромное количество материала. Но, с человеческой стороны, я не считаю, что они правы.

В любом случае, я не жалею, что пошел работать в «красной зону». Она изменила меня только в лучшую сторону. Например, в плане жизненных навыков, потому что я узнал, что такое работа. Я ощутил на себе чувство большой ответственности, так как весь медперсонал взаимосвязан: если какой-то механизм будет неправильно работать, это отразится на жизни пациентов. Я видел, как люди теряют сознание и умирают. Это самое страшное, что может быть на работе. Но благодаря таким случаям начинаешь лучше анализировать и действовать в критических ситуациях. Возможно, на 3 курсе я уже не буду работать в «красной зоне», так как хочу пойти по своей специальности в стоматологию, но полученный мной опыт просто незаменим для студента-медика".