Долг императора

Этим летом ваш покорный слуга не только поступал и заканчивал, но и подрабатывал в книжном магазине. В одном из разговоров с более опытным коллегой всплыл очень интересный тезис: крайне мало книг написано о нравах и обычаях прошлых эпох, о повседневности одним словом. Мы отлично знаем (ещё из школьного курса), кто и когда правил, с кем воевал и каков был результат той или иной кампании. Может быть, мы даже знаем имена участников (разумеется, выдающихся), какие-то любопытные факты, крылатые выражения, но не больше того. А между тем, всё вышеперечисленное - это буквально наносной слой, всего лишь поверхность бурного океана. Ранее в нашем журнале уже выходила статья «Вышивая белыми нитками», в которой я также упоминал превратностях изложения истории, и сегодня хотелось бы продолжить эту тему.

История замечательно изучается на частностях. Кто-то где-то сказал, увидел, сделал, написал, и это «факт» истории. «Факт» не в том смысле, что некая объективная вещь, а событие, предмет, имеющий место и могущий быть изученным с разных точек зрения. Понятное дело, что внести интерпретацию может и автор (не то что даже может, а точно вносит), как в примере с Прокопием, сначала восхвалявшим Юстиниана и Велизария, а затем не менее пылко уничтожившим своих покровителей в глазах потомков. Но даже если в изложении очевидца (историка) не было сознательного привнесения, оно случится бессознательно. Просто потому, что кто-то увидел не всё, воспроизвёл чужую клевету, ошибся в воспоминании - мало ли таких возможностей. Важно то, что объективной точки зрения (в лучших традициях науки) нет и никогда не будет. И слава Богу!

А вот частности, они могут раскрыть нам немало интересного. Например, Александр Первый - царь-победитель и просвещённый реформатор - в описаниях некоторых современников предстаёт коварным, злопамятным и трусливым. Вот это портрет, и он радикально меняет наше восприятие триумфатора над Наполеоном. Или Суворов попеременно выводится то мудрецом и гениальным полководцем, то шутом и почти дитём. И вот читатель начинает терять почву под ногами, а ведь это только два человека, причём довольно известных! Что будет если мы пойдём дальше? Какие злодеи и святые появятся в глубинах веков? Тут напрашивается сравнение с драматургией, проведённое в статье «О невозможном». Если в фигуре Александра вы сможете разглядеть какой-то архетип, я преклонюсь перед вами, но лично я путаюсь всё больше. Только что сын Павла оказался подлецом, но неожиданно в записях Карамзина царь - снова добрая душа (но не как правитель, это очень важная оговорка). Всё, конечная, а вернее сказать, бесконечная)))

Но если государь российский жил хотя бы двести лет назад, то один из моих любимых персонажей - римский император Отон - жил так давно, что мы знаем о нём по рассказам 2-3 источников. До смешного мало, но и этого хватает, что стать в ступор. Дружок Нерона, заговорщик и кровавый убийца, пришедший к власти насильственным путём, он так и не тронул семью своего врага Вителлия, а ещё стал единственным правителем Рима, отдавшим свою жизнь во благо родины. Сколько жизней он этим спас, мы никогда не узнаем, но сделал это близкий товарищ ужасного Нерона.